Премьера "Банкрота" в театре Драмы: Со времен классиков ничего не изменилось

В выходные в театре драмы состоялась очередная премьера. Интересно, что вновь играли классику – знаменитую комедию Александра Островского «Банкрот». В нынешнем сезоне драматический театр предпочитает известных, давно признанных авторов XIX века. Сначала к репертуару добавились «Окаянные сны» по повести Ф. М. Достоевского, затем - «Каштанка, или Забытые письма» по мотивам рассказов А.П. Чехова, в ближайших постановочных планах - «Горе от ума» А.С. Грибоедова. А в феврале главный режиссер театра, заслуженный деятель искусств России Юрий Пахомов, представил спектакль по пьесе Островского.

!cut

«Банкрот» (позже переименованная автором в «Свои люди сочтемся, или Банкрот») – вторая пьеса драматурга Островского. Он написал ее в 1849 году, именно эта вещь принесла молодому чиновнику Московского коммерческого суда известность. Начинающего литератора признали Николай Гоголь, Иван Тургенев, Лев Толстой. Они приняли пьесу с восторгом. Но зато разобиделось купечество, увидевшее на сцене себя далеко не в лучшем свете. История о богатом купце, чья дочь Липочка мечтает о замужестве, и чей приказчик в компании со стряпчим затеяли против него финансовую аферу, чтобы засадить богача в долговую яму, показалась общественности оскорбительной. Вскоре был отправлен донос императору Николаю II. Цензура пришла к выводу, что все герои комедии  - отъявленные мерзавцы, и запретила пьесу. Постановка вернулась на сцену только в 1861 году, когда по всем театрам России вовсю шли комедии Островского, а у власти был значительно более либерально настроенный Александр II.

Томский «Банкрот» решен в классическом ключе постановок Островского. В самом начале зрители видят огромную репродукцию известной картины Б. Кустодиева «Купчиха за чаем». Своих купчих, свежих пышнотелых русских красавиц, Кустодиев писал уже в начале ХХ века, но еще современники сразу соотнесли его картины с комедиями Островского. И намекали – мол, работы Кустодиева могли бы стать прекрасными декорациями к пьесам этого драматурга.     Томское же решение сцены продолжает стилистику картин Кустодиева (художник спектакля – Андрей Пронин). Вся мебель словно сошла с запечатленной живописцем аппетитной трапезы купчихи. Диваны, столы и кресла представляют собою…фрукты, это  арбуз, груша, яблоки.

В одежде мещанский стиль доведен до гротеска, в костюмах все нарочито яркое, у героинь - сумочки-сердечки, в нарядах сочетается горох и розочки, а пышные юбки создаются из толстых стеганых одеял. 

Действие течет неспешно. Стряпчий (Александр Постников) и приказчик (Максим Коваленко) вынашивают коварные планы против купца Самсон Силыча (заслуженный артист РФ Геннадий Поляков). Решили они надуть одним махом всех кредиторов — заложить все имущество надежному человеку, а самим объявиться банкротами. Вернуть долги — скажем, по 25 копеек с рубля, и зажить с деньгами. Получается и кредиты возвращать не надо, и деньги останутся. Поскольку приказчик был вороватый, то сговорились они со стряпчим надуть купца. Пообещал приказчик пару тысяч «за хлопоты», и завертелось дело…

Наиболее яркими моментами становятся «страдания» Олимпиады Самсоновны (Елена Дзюба). Она эксцентрична в своем стремлении во что бы то ни стало как можно скорее  выйти замуж. Особенную радость у зрителей вызывает эпизод с большой живой рыбой, которую вылавливают из созданной прямо на сцене «проруби». Рыбка судорожно трепыхается и хватает воздух, а затем ее возвращают в воду.

После антракта все на сцене преображается: клетка-ограда комнаты, в которой была замкнута Олимпиада, развалилась после того, как приказчик влюбился и сделал купеческой дочки долгожданное предложение (что не помешало ему засадить в долговую яму ее отца). Вместо картины Кустодиева на заднем плане современная Москва. «Фруктовую» мебель прикрыли белыми мехами. «Пошлые купеческие» наряды сменили на современные «модно-гламурные». Падает снег, герои подумывают о популярном среди богачей катании на горных лыжах. Жена Самсона Силыча (заслуженная артистка РФ Елена Козловская) вроде бы переживает за судьбу супруга, но тоже щеголяет в расшитом стразами наряде. Олимпиада в эффектном красно-черном одеянии красива и счастлива, не расстается со своим мужем, ей не до отца.

Режиссер переносит нас из одного время в другое и стремится убедить, что, хотя после того как Островский написал «Банкрота», прошло уже почти 162 года, в России ничего принципиально не изменилось. 

Текст: Мария Симонова
Фото: Алена Кардаш