Творческий вечер Владимира Меньшова: «Среди номинантов на «Оскар» я считался главным аутсайдером»

Творческую встречу с заслуженным деятелем искусств РСФСР, режиссером, народным артистом РФ Владимиром Меньшовым организаторы, театр «Версия», уже в афише назвали «Незабываемой». Действительно, в Томск приехал человек, чьи фильмы любят и смотрят с 1970-ых. Кто не видел таких кинокартин, как «Розыгрыш», «Любовь и голуби», «Москва слезам не верит»? Перед обаянием последней не устояли даже в Американской академией киноискусства, и вручили Меньшову в 1981 году «Оскар» за «Лучший фильм на иностранном языке».

!cut

Для томичей, неравнодушных к его творчеству, Владимир Валентинович нашел достаточно времени – встреча в «Версии» длилась почти три часа. На дворе было 23 февраля, и в честь праздника гость решил прочесть военные стихи. Он выбрал цикл «С тобой и без тебя» Константина Симонова и поэму «Снегопад» Давида Самойлова. Во время чтения артист очень волновался и несколько раз даже забывал нужные строчки. Затем зрители смогли увидеть уникальную запись: 25-минутный фрагмент не случившейся кинокартины Меньшова «Салонная драма». Режиссер собирался экранизировать пьесу популярного в начале прошлого века венгерского драматурга Ференца Мольнара, но денег удалось найти только на съемку ключевого эпизода фильма из жизни графов и князей. Он рассчитывал, что яркий фрагмент поможет обнаружить новых спонсоров. Ничего не вышло, о проекте пришлось забыть, а посмотреть готовый эпизод пока возможно только на творческих вечерах Меньшова.

Большую часть встречи гостю пришлось импровизировать – подробно отвечать на многочисленные вопросы томичей. Начали, конечно, с вопросов о самой известной работе режиссера – о картине «Москва слезам не верит».

- Как вам удалось найти сценарий для этого фильма?
- Это длинная история. Сначала расскажу, как я познакомился со сценаристом Валентином Черных. Когда я учился во ВГИКе, то написал сценарий дипломного фильма «Счастливый Кукушкин» для своего друга Александра Павловского. Близились съемки, он же не мог найти артиста на главную роль. Потом неожиданно вспомнил, что я когда-то учился на актера (в тот момент я совершенно забыл о своем прошлом и сосредоточился только на режиссуре). Друг настоял, ему удалось уговорить меня. Хотя я считал, что гублю фильм. Видеть себя на экране мне было очень неприятно, но тогда это была нормальная реакция человека. Это сейчас мы привыкли постоянно фотографироваться, снимать видео на телефон. Во времена нашей молодости у нас было очень мало фотографий, не говоря уже про движущиеся изображение. К моему удивлению, фильм Павловского имел успех, даже получил призы на фестивалях. Вскоре режиссер Сахаров начал работу над фильмом «Человек на своем месте». Он видел наш дипломный фильм и позвал меня на главную роль. Та картина стала дебютом Валентина Черных. Он просто передал сценарий на «Мосфильм», и там кто-то прочел его текст, заметил и в итоге случился фильм. Получилось, что мы вместе дебютировали в кино. Было это, с ума сойти, уже 40 лет назад.

- Потом вы продолжили сотрудничество с Валентином?
- Да, фильм по его второму сценарию под названием «Собственное мнение» снимал режиссер Юлий Карасик. Он поискал было актера на главную роль, но потом решил, что лучше всего герои Черных получаются у Меньшова и пригласил меня. Он был прав - однажды режиссер Сахаров со мною поссорился и взял другого артиста в фильм по сценарию Валентина. В итоге герой получился таким хамом! Я же умел как-то включать природное обаяние, и подобные роли мне удавались. После того, как я снялся в двух фильмах по сценариям Валентина, он позвонил мне и предложил прочитать его новую работу – «Москву слезам не верит». Знаю, он показывал ее другим режиссерам, но их она не заинтересовала. Я вначале тоже отказался от сценария, но не забыл о нем. Дошло до того, что начал просыпаться ночами и думать: «А в этой истории есть такая неплохая ситуация…». В итоге позвонил Черных, сказал, берусь за работу, но надо многое исправить, переписать… Принес ему список своих предложений, состоящий из 44 пунктов. «Мне проще написать новый сценарий, чем все переделать» - ответил Валентин. Тогда я засел за работу, начал все переписывать. В итоге сценарий на 70%  состоял из моего текста. Но это неправильная арифметика. Если бы не было истории, созданной Черных, то ничего бы не возникло. У него уже были прописаны эти персонажи - три девушки, Гоша. Но многие моменты изменились. К счастью, Валентин не стал спорить с моими правками, хотя часто сценаристы бывают капризными и обидчивыми. Тем более, в титрах как сценарист остался он, я только подпольно присутствовал в договоре.

- Вы ожидали, что фильм ждет такой успех?
- Разумеется, нет. Картина делалась под большим прессингом… Вся съемочная группа не очень хотела участвовать в этом проекте. Тема была немодная. Тон в нашем кинематографе тогда задавали Тарковский и Кончаловский. Сравните «Москву слезам не верит» с их фильмами! Они за зрителя совершенно (и, надо сказать, успешно) не боролись. К моей же картине сразу отнеслись как к развлекательной. Мол, кому это нужно, настоящее кино снимают в соседнем павильоне. Зрительский фильм стал в те времена синонимом пошлости. Помню, я снимал в обстановке «Одинокого бегуна на длинную дистанцию», когда вся группа была убеждена: «Какую-то ерунду делаем». Так было до середины фильма. Когда материала хватало на час просмотра, то я позвал друзей и знакомых посмотреть, что получается. В том числе и актеров. Вдруг вижу - люди выходят после просмотра с радостными, светящимися глазами. Тогда и отношение группы стало меняться. А потом мы закончили фильм, картина стала нравиться начальству. Пошли слухи: «Брежнев в восторге!». Настало время премьеры. Первые два дня все шло нормально, а на третий вся Пушкинская площадь в Москве оказалась заполнена людьми, к кинотеатру просто невозможно было подойти. Как написали в одной статье, «Все стояли в очереди, а последним в ней был сам Александр Сергеевич Пушкин». Так началось триумфальное шествие фильма по стране. Первые сеансы были в 8 утра, последние в 12 ночи. Прокатчики тогда, конечно, отлично заработали. 90 миллионов зрителей посмотрели «Москву слезам не верит». Мы потом подсчитали: бюджет фильма был 500 тысяч рублей, а кассовые сборы 50 миллионов.

- Вы тоже получили за эту картину немало?
- Нам повезло с новым веянием того времени: начали поощрять за количество зрителей. Это стало причиной особой любви и повышенного внимания ко мне со стороны коллег. А когда мы еще и «Оскар» получили… Все были почему-то уверены, что это денежная премия, и я уже миллионер.

- Статуэтка до вас добралась?
- Через 10 лет. На церемонию меня не выпустили. Я тогда был «невыездным». Это выяснилось еще до «Оскара» - у меня была намечена поездка в Испанию, где «Москва слезам не верит» выходила в прокат, я оформлял документы и вдруг все отменилось. Самое неприятное, что ничего не объясняли. Придешь на прием, увидишь в коридоре нужного начальника, а он глаза опускает и юрк в свой кабинет! Секретарша говорит: «Нет-нет, он занят, просил никого не пускать!». Понимаешь: он просто прячется от тебя. Я долго не мог выяснить, что произошло. Потом мне намекнули, мол, говорить надо меньше. Затем уже в КГБ сказали: «На вас лежат 2 заявления от ваших коллег, они жалуются на ваше поведении за границей». Правда, реакция со стороны властей была такая, как будто я говорил «Надо свергать советскую власть! Давайте, ребята, с оружием в руках пойдем на Кремль!», а в заявлениях шла речь о каких-то мелочах вроде того, что я замечал: «В магазинах за границей товар хороший».

- Так что вы понимали – в Америке на вручении «Оскара» вам не бывать?
- Когда получил приглашение, то предвидел: меня не выпустят. Отводя глаза, мне об этом и сообщили. И добавили: «Ты знаешь, кто в этом году претендует на «Оскар» в твоей номинации?». Я понятия не имел. Мне показали список. Там пять фильмов, кроме моего -  работы Акиры Куросавы, Иштвана Сабо, Франсуа Трюффо, Хайме де Арминьяна. Стало понятно, кто в этом списке аутсайдер. Еще и по этой причине  мне не было смысла ехать. И как же все удивились, когда аутсайдер вдруг выиграл! Причем момент казался совершенно не подходящим. Только что Рейган заявил «СССР - Империя зла», после входа советских войск в Афганистан во всем мире начались приступы русофобии. И в это время наша картина получает главный приз! Это было чудо. Узнал я о своей победе по радио.

- Картина имела большой успех не только у советских зрителей?
- Она попала в прокат в 100 странах мира, везде получила хорошие сборы. В США мне даже присудили приз «Прокатчик» за приличную кассу фильма.

- Правда ли, что планируется продолжение этого фильма?
- Я точно не буду его снимать. Но есть достойные люди, которые несколько лет назад общались со мною и с Черных. Они сказали, что готовы заплатить деньги (причем очень серьезные) за права на съемки продолжения фильма «Москва слезам не верит». Я уверен, что это невозможно, он слишком самодостаточен. Но пусть люди попробуют. Сначала они должны написать сценарий. Естественно, они хотят, чтобы главными героями были уже дети тех, о ком идет речь в первом фильме.

- Вы почти во всех ваших работах снимаете свою супругу Веру Алентову. Это ваш режиссерский выбор или ее ультиматум?
- Она у меня не в каждом фильме, а через один! Я всего в трех кинолентах ее снимал. Задачи работать с Верой я специально не ставил. В картине «Москва слезам не верит» она оказалась случайно. Я пробовал хороших актрис, «звезд», но они отказались, им не понравился материал. Вера не подходила на эту роль, была гораздо старше своей героини (той в первой части всего 18 лет). Но сделали пробы, и поняли, что надо брать Алентову. Причем исполнителей главных ролей утверждал не я, а худсовет «Мосфильма».  Фильм стал для Веры поворотным событием. Она прекрасная театральная актриса, но с кино у нее долгое время не ладилось, а после той роли ее приняли.

- Почему Вера Алентова не снималась в вашем фильме «Любовь и голуби»?
- Буквально в тот же день, что мы начали съемки, замечательный режиссер Юлий Райзман стал снимать «Время желаний», где Вера играла главную роль. У него получилась тонкая, изящная картина, и у Алентовой там, считаю, просто выдающаяся работа. Это уважительная причина для неучастия в фильме «Любовь и голуби».

- Ваша с Верой дочь Юлия Меньшова – тоже известная личность. Чем она сегодня занимается?
- Ее многое интересует. Она снимается в фильмах, играет в антрепризных спектаклях (что, надо сказать, серьезный источник прокорма семьи). Сейчас Юлия стала пробовать себя в режиссуре. В прошлом году у Веры Валентиновны был юбилей, жена выбрала пьесу, чтобы поставить ее к круглой дате. Юля ей многое советовала, а потом предложила: «Давай я и стану режиссером спектакля!». В постановке играем Вера и я. На сцене два человека. Спектакль называется «Любовь в письмах». Юля показала себя классным режиссером, это видно уже по первой работе. Вера ей доверилась, а я, признаться, поверил не сразу, возникали ссоры. В итоге у Веры, которая послушно выполняла все указания, в этой постановке просто замечательная работа, а у меня, постоянно спорящего, менее удачная…

- Вы снялись в таком нашумевшем фильме, как «Ночной дозор». Как оцениваете этот проект?
- Он не для меня сделан, а для подростков, их и надо спрашивать. Но я помню, что в картине были прорывные вещи с точки зрения компьютерной графики, интересные находки. Сейчас это не так ощущается, потому что технологии развиваются стремительно и меняются каждый год. Думаю, что «Ночной дозор» был одним из последних фильмов, который посмотрели все. По крайней мере, все зрители подросткового возраста.

- Недавно в прессе сообщили, что вы снимаете новый фильм в тундре. Был ли повод для этих слухов?
- Вечно журналисты что-то придумают! Мы просто поехали в Салехард, потому что в моей студии появился сценарий, связанный с ненцами, с их бытом, жизнью. Мне принесли материал, я предложил режиссера, и мы поехали договариваться о съемках с губернатором Ямало-ненецкого автономного округа. Тут же из этого сделали событие, даже писали, что «Меньшов работает над фильмом на ненецком языке». Кино там снимается, но его режиссер не я, а Владимир Тумаев. В конце марта поеду смотреть, как идут съемки. Это тяжелая доля, снимать фильм в тундре.

- А правда ли, что вы снялись во французском фильме?
- Да, я играю там русского, иногда говорю по-французски. Снимался вместе с актером, который в прошлом году блестяще сыграл в картине «Артист», с Жаном Дюжарденом, у нас с ним много общих сцен. Фильм называется «Мебиус», он появится у нас в прокате. Мне внук рассказывал – «Дед, я видел трейлер, ты там есть!».

- Вы - председатель российского Оскаровского комитета. Как вы оцениваете перспективы российского кино?
- У нас есть картины, которые могут быть представлены на «Оскар», каждый год такие появляются. Но эта премия - не столько искусство, сколько политика. Накануне вручения «Оскара» меня одолевали звонками с просьбами. «1 канал» звал прийти и прокомментировать итоги. Я говорю, ребята, с какого перепуга мы должны комментировать чужую премию?! Мы же в ней не участвуем, наш фильм не отобрали. Нет, мы все равно сидим и с умным видом рассуждаем, кто выиграет….Мы же не говорим о премиях британской или итальянской киноакадемии. А «Оскар» нам почему-то должен быть интересен. Многие ли из вас помнят, кто пару лет назад победил в той или иной номинации? Когда появится работа, по настоящему талантливая, мощная, то мы ее не пропустим и посмотрим. А иначе – это американский конкурс, где только  один приз представляет интерес для мира: номинация «Иностранный фильм». Я бы принял участие в обсуждении, если бы картина «Белый тигр» была бы номинирована. Считаю, это хорошая работа Карена Шахназарова, но она не прошла. Преувеличивать значение «Оскара» не надо.

Текст: Мария Симонова

Фото: Роман Сусленко