Музейные тайны: коллекция русского искусства

Она небольшая, но зато замечательная – так обычно говорят о коллекции русского искусства в собрании Томского художественного музея. В постоянной экспозиции действительно можно увидеть настоящие шедевры: работы В. Серова, К. Коровина, И. Айвазовского, Б. Кустодиева, Сурикова и других известных во всем мире авторов. Конечно, с коллекцией связано немало загадок и своих увлекательных историй. О них, а также о сильных и слабых сторонах томского собрания мы расспросили Инну Тюрину, старшего научного сотрудника научно-исследовательского отдела художественного музея.

!cut

Не секрет, что «ядро» коллекции поступило в созданный в 1982 году художественный музей из краеведческого, появившегося еще начале 1920-х годах. Его собрание много лет назад формировалось на основе разных поступлений:
- Произведения русского и западного искусства поступали в 1920-ые годы из Государственного музейного фонда, из закрытых в то время музеев, из национализированных коллекций, - объясняет Инна Тюрина. - Художественная галерея была украшением краеведческого музея, и самой посещаемой в музее. Но при этом в то время, когда образовалось «ядро» коллекции, за нее отвечал всего один человек (такое нищенское положение было в музее), поэтому ему не хватало времени для того, чтобы заняться подробной историей произведений. Когда коллекция поступила в художественный музей, она была почти не обработана.

Деление коллекции между музеями – всегда история непростая. Часть произведений, которые могли бы участвовать в экспозициях краеведческого характера, резонно решили не передавать в художественный музей. Но также в краеведческом остались и некоторые вещи, которых ощутимо не хватает в коллекции русского искусства. Например, работы Павла Кошарова, первого русского профессионального художника, работавшего в Томске. Он жил и писал здесь 40 лет, но из всех его произведений в художественный музей отправилась только одна картина. Не переехала из краеведческого и коллекция русского фарфора. В итоге это направление искусства в постоянной экспозиции художественного музея почти не представлено.

Позже закупить предметы для коллекции тоже не удалось:

- Если сравнивать с соседними городами, то в том же Новосибирске и Омске в свое время при музеях были организованы антикварные магазины, благодаря этому удавалось закупать новые предметы для коллекций, - объясняет Инна Петровна. - В Томске вещи музейного уровня в антикварных лавках встретить практически невозможно. В нашем городе не было значительных культурных коллекций, которые составили бы основу художественных музей, как например, в Иркутске и Красноярске. Другая вечная томская проблема – географическая удаленность. Формированию и развитию музейного собрания это тоже очень мешает. Коллеги из Твери рассказывали, как на электричке ехали в Москву, общались с теми, кто собирает антиквариат, что-то приобретали. Для томичей же выехать в командировку в центр – огромная проблема.

Правда, конечно, после 1929 года коллекция все-таки пополнялась. В середине 1980-х удалось благодаря помощи Русского музея закупить замечательные вещи, среди них известный «Яблоневый сад» Кустодиева. А с 1990-х годов музей уже ничего не приобретает в русскую коллекцию собрания музея, хотя явные пробелы в томском собрании русского искусства есть: Теоретическая возможность теперь есть, постоянно проходят аукционы, но практически нужны немалые средства.

- Наша коллекция не может претендовать на славу «малой Третьяковки», мы не в силах показать всю историю русского искусства, - поясняет Инна Тюрина. – Среди наших ощутимых «дыр» - академическая композиция. Казалось бы, прекрасно представлены в залах нашего музея портреты, но в основном мужские, а в первой четверти XIX века широкое распространение получило такое явление, как женский романтический портрет. У нас в коллекции хорошие пейзажи передвижников, но нет почти жанровых работ этого направления.

Другая проблема, свойственная Томску – это изучение собранных работ. Всю информацию, которую можно было бы проработать в местных архивах, уже изучили. Для новых научных открытий нужны поездки. А узнавать есть что:

- Хотелось бы, например, продолжить работу над историей пейзажа Михаила Клодта «Вид на острове Валааме», - замечает Инна Петровна. – Неожиданно точно такая работа появилась на зарубежных аукционах. В Томске картина хранится с 1920-х годов, поэтому есть надежда, что она подлинная, тем более, на аукционах тоже бывают ошибки. Надо бы изучить архивы Михаила Клодта, возможно, там есть информация, сколько таких пейзажей он написал. Искать подобную информацию в архивах надо лично, это очень кропотливая работа. Сложность в том, что поиски фактов о той или иной работе нужно вести в разных архивах - и в Русском музее в отделе рукописей, и в Третьяковской галерее, и в РГАЛИ,  и государственном архиве РФ.

Интересные находки во время редких поездок бывали:
- Все мы мечтаем об открытиях, но даже небольшое требует долгих поисков. Например, у нас есть маленькая чудная работа русского импрессиониста В. Бычкова, где изображена крыша собора, - говорит Инна Петровна. - Бычков был известной личностью, секретарем Союза русских художников, у него остался большой архив. Просматривая эти документы в Государственном архиве литературы и искусства, я нашла альбом с фотографиями его произведений. Там обнаружилась и наша работа! Так удалось выяснить, что изображена Рождественская церковь в Чебоксарах. Для исследователей всегда важно узнать, что за архитектурное сооружение изображено на картине или кто герой того или иного портрета. Такие описания называются иконографией.

Обычная на первый взгляд картина может скрывать за собой яркую историю. Вот висит в зале музея работа Н. Сверчкова, изображена на ней лошадь по кличке «Богатырь». Взглянув на эту работу, даже и не подумаешь, что теперь таких лошадей можно увидеть только на картинах. Но благодаря переписке с директором московского музея коневодства удалось выяснить, что имя «Богатырь» давали лошадям стрелецкой породы, выведенной на Украине. В гражданскую войну ее представители погибли, и больше такой породы не существует.

Пока совсем мало информации об одном из первых поступлений в Томскую коллекцию - о работах В.И. Сурикова. Их в Общество охраны памятников искусства и старины передали из пятого отделения милиции. Принадлежали картины полковнику Трусову, о котором пока ничего выяснить не удалось. Хранились работы до создания музея у директора реального училища.

Сегодня в поисках исследователям иногда помогает интернет, к возможностям которого в музее часто обращаются (хотя тщательно проверяют всю информацию). Именно благодаря всемирной сети удалось выяснить подробности про героя признанного шедевра кисти Серова, «Портрета А.В. Касьянова».

- Про Касьянова у нас было немного информации – что он владел компанией в Москве и в Сибири, был золотопромышленником, издавал свою газету, - отмечает Инна Тюрина. – Известно и одно упоминание художника и реставратора Грабаря, где он называет Касьянова не очень приятным человеком. А в интернете мы нашли публикации иркутян, где представлена подробная биография этого героя. Оказалось, что Касьянов – иркутянин, сибиряк. Серов в поздний период своего творчества, когда и был создан портрет, говорил, что пишет только тех, через кого может показать целое сословие. Касьянов был миллионером европейского уровня. Интересно, что у него обнаружились связи с Томском, отсюда он тоже  получал товары для своих магазинов.

Какими работами, входящими в коллекцию русского искусства музей по праву гордится, какие из шедевров притягивают даже тех посетителей, кто видел лучшие собрания мира?

Таких картин здесь много! Например, «Портрет Иоанна Максимовича», митрополита Тобольского и всея Сибири, создан неизвестным авторов в XVIII веке. Он особенно ценен тем, что написан вскоре после смерти известного героя. Вероятно, живописец знал митрополита, и это не икона, а портрет с подлинными индивидуальными чертами Иоанна, сибирского деятеля, жившего три века назад

С портретом императрицы Екатерины II, появившемся на свет тоже в XVIII веке, связана своя загадка. Он поступил в музей как портрет кисти Дмитрия Левицкого. В 1985 году работу повезли на всесоюзную выставку, где во время экспертизы установили: работу написал не Левицкий. В то же время, эксперты отметили, что портрет великолепен  по исполнению, автор виртуозно владел своим делом.

Знаменитый эксперт искусствовед  Римская-Корсакова предположила, что это кисть известного портретиста Федора Рокотова, ничуть не уступающего по своему мастерству Левицкому. Но чтобы доказать это, выяснить авторство, надо вести портрет на экспертизу, включаться в планы экспертных комиссий. А это, также как и транспортировка уникальной картины, дело очень недешевое.

Хранится в томском собрании работа Антонио Бруни - часть украшения самого большого и красивого дворца Юга России, созданного в Курской губернии в начале XIX веке. Весь дворец был украшен живописью, имитирующей скульптуру, до наших дней сохранилось всего три фрагмента, один из них попал в Томск из государственного фонда, остальные находятся в Курске.

- Антонио Бруни был итальянском художником, он воевал против Наполеона, участвовал в походе Суворова через Альпы. На родине ему грозила тюрьма, и он бежал в Россию, где основал династию художников Бруни. Все они очень талантливые мастера, а у нас хранится одна из немногочисленных уцелевших работ основоположника династии.

Сложно пройти мимо «Хана Алтая», фантастической работы Григория Гуркина:
- Это, пожалуй, самый знаменитый сибирский пейзаж начала ХХ века, - считает Инна Тюрина. - Для алтайцев он словно икона, значит не меньше, чем для православных икона Владимирской Богоматери. Гуркин продал свой пейзаж в Томск, купцам Кухтериным, и благодаря этой сделке смог продолжать свою работу на Алтае дальше, купил краски и холсты.

Рассказывать пусть о небольшой, но полной шедевров коллекции русского искусства можно долго. Одну любимую работу Инна Тюрина выбрать не в силах:
- Мне запомнилось из исследований социолога Даниила Дондурея, что при зарплате примерно 120 рублей советский человек тратил на посещение музея что-то около 5 копеек, - начинает Инна Петровна издалека. – Понимаю, что очень невелик процент тех, кто интересуется изобразительным искусством, их меньше, чем тех, кто любит кино и театр. Но я каждый раз, когда захожу в наши залы, получаю удовольствие, думаю, глядя на картины: «Как художник мог так увидеть, так написать?», чувствую живой импульс, энергию, идущие от работ. Восхищаюсь талантом художников. А некоторые посетители спрашивают: «Почему у вас одно и то же в залах висит?». Мы рады периодически добавлять к собранию по одной-двум работам, как это мы делаем с графическими произведениями. Но без постоянной экспозиции музей существовать не может, без нее не выстроишь работу с посетителями. И я люблю все удивительные работы, которые представлены в наших залах.

Текст: Мария Симонова

Фото: Мария Аникина