Антон Мозгалев: «Мы экспериментируем, сочетая драматический и пластический театр»

Когда смотришь на фотографии спектаклей Антона Мозгалева, на его причудливые и пугающие образы, то невольно вздрагиваешь. Но в общении Антон очень легкий человек, абсолютно увлеченным своим делом. Он вырос в Северске, теперь играет в известном в Европе московском пластическом театре «ЧерноеНебоБелое» («BlackSkyWhite»), а также развивает свой собственный проект «Drama & Physical Theatre».

В родной город с гастролями Мозгалев приезжает каждый год, а до Томска добрался впервые. Накануне его постановки «Калигула, город ангелов», которую актер представит в ТЮЗе 7 и 8 февраля, мы выяснили у Антона особенности его спектаклей и того, как он приводит своих героев к добру и любви.

!cut

Антон, вы легко выбрали свою профессию? Как поняли, что хотите связать жизнь именно с театром?

- Еще в раннем детстве, когда все играли в машинки, я играл в театр. Никогда даже не представлял, что можно заняться чем-то другим. Я посещал в Северске кружок в Центре детского творчества, потом, в 11 классе, ходил в студию при театре «Интим». Алевтину Николаевну Буханченко считаю одним из своих наставников. Она большой артист, находиться рядом с ней на одной сцене - это уже школа. После получения аттестата, 13 лет назад, я покинул Северск, уехал в Новосибирск, поступил в театральное училище. Удалось поучиться у такого мастера, как Изяслав Борисович Борисов. Он, безусловно, был легендарной личностью.

Как вас увлек именно пластический театр?

- В Новосибирск на гастроли приехал дрезденский театр «Дерево», мы с одногруппниками просто заболели ими, настолько нас потрясло то, что они делают. Мы не понимали, как они существуют на сцене. Это был другой мир, совершенно необычный. Я и моя подруга-однокурсница стали их настоящими фанатами. Мы пытались делать этюды с похожей на них ломаной пластикой, у нас появилась цель: попасть после учебы в пластический театр. Через несколько лет я увидел в Новосибирске на гастролях московский театр «ЧерноеНебоБелое».

У меня возникла идея: Дрезден от нас очень далеко, а столица значительно ближе… Через пару месяцев поехал в Москву, в театре мне назначили день для просмотра. Включили музыку и стали давать необычные задания: например, показать конец света. Понятно, что в тот момент моя работа была, прямо скажем, не на самом высоком уровне. Но чувствовалось мое желание попасть в этот коллектив. Для «ЧерноеНебоБелое» увлеченность очень важна, ведь это частный театр, он создан не для зарабатывания денег. В труппе обычно три-четыре человека и нужно, чтобы каждый серьезно относился к своему делу.

Меня приняли. Через пару дней приступил к репетициям. Через полгода сыграли премьеру «Астрономии для насекомых», отправились на гастроли - в Магнитогорск, в Новосибирск на фестиваль «Сибальтера». Вскоре объехали с этим спектаклем всю Европу, в том числе посетили Дрезден, где познакомились с «Деревом». До сих пор дружим с их театром.

У «ЧерногоНебаБелого» нет собственной площадки?

- У нас только два своих репетиционных зала, больше 10 лет мы работаем в здании на Тверской, постоянно там репетируем. Недавно у театра появился еще и дом в Подмосковье. Туда выбираемся на неделю и полностью погружаемся в работу. А здания, где мы бы играли спектакли, своей сцены нет. Репетируем, собираем чемоданы, и едем на гастроли. В основном выступаем в Европе, хотя бывали и в Корее, и в Японии. Но наш зритель все-таки в Европе. Приезжаем недавно в Польшу, спрашиваем: «Почему нигде нет наших постеров, рекламы спектаклей?». Слышим в ответ: «Были. Но все их сорвали ваши фанаты...». Хотя в Европе не так просто продать спектакль: важно получить хорошие рецензии значимых газет. Например, в Великобритании это «The Guardian», «The Times». Если они критически отнесутся к спектаклю, то это провал. Это у нас после разгромной статьи многие все равно пойдут в театр, чтобы посмотреть все самому, а в Европе если спектакль похвалят, то будет полный зал, а если разнесут, то придут два человека. К прессе там относятся как к достоверному источнику, и рецензии известных газет гораздо важнее любой рекламы.

«ЧерноеНебоБелое» - пластический театр, а ваш собственный проект в такие рамки не поместишь…

- Да, «ЧерноеНебоБелое» - это физический театр, а в своем проекте я синтезирую русский драматический театр, психологический, глубокий, близкий к традициям Станиславского, с европейским пластическим… Не хочу обеднять драматическую сторону. В Европе не любят «копать глубоко», это в России обычно играют все на разрыв души, а у них спектакли спокойнее, больше внимания уделяется технике, визуальной стороне постановки. Мы экспериментируем, и, по-моему, выигрышно сочетаем драматический и пластический театр.

Как вы пришли к тому, чтобы начать свой проект?

- Пока учился в Новосибирске, мы с моим лучшим другом Стасом Осипцовым делали в Северске свои спектакли. Мы с ним уже столько лет вместе сотрудничаем, что понимаем друг друга с полувзгляда. Когда я уехал в Москву, то несколько лет с ним не виделись, а только созванивались. Но потом появилось общее желание поставить свой спектакль. У меня было множество идей, а в театре, где я работал совсем недавно, предлагать их было неуместно. Очень хотелось создать работу о Калигуле. С него все и началось. Сыграли премьеру в Северске, затем показали в других городах. Сегодня это наш «хит», мы впервые показываем его в Томске. Потом появились и другие спектакли: «Макбет, реконструкция», «Маркиз де Сад», «Silencio», в январе мы впервые представили публике в Северске «Тело Гамлета».

Со Стасом вы работаете на расстоянии?

- Да, время у нас ограничено: у меня театр, гастроли, еще одна работа, связанная с танцами. Когда Стас приезжает в Москву, мы репетируем там. Некоторые сцены обговариваем по скайпу, я ему присылаю музыку, мы все обсуждаем. Идет неостановимый процесс! В Северске, конечно, постоянно репетируем, как только я прилетаю.

Профессия друга с театром не связана?

- Он работает в законодательной Думе Томской области. В человеке может быть сразу несколько стихий! Ему удается удачно совмещать такие разные профессии.

Почему вашей первой самостоятельной постановкой стал именно «Калигула. Город ангелов»?

- Я уже пришел к такому выводу, что спектакли не придумываются. Невозможно сидеть за столом и планировать: «Возьму я вот это… Введу в шок здесь… На этой минуте все разденутся». Можно так сделать какой-то перфоманс, простую визуальную картинку. Но настоящие спектакли, которые будут жить долго (а «Калигуле» уже седьмой год») приходят сами.

Перфоманс для публики вы устраиваете перед каждым своим спектаклем?

- Многие приходят на мой спектакль впервые, и я понимаю, что нельзя сразу обрушить на них нашу непростую постановку. Перфоманс предполагает импровизацию, диалог. Я жду от зрителей ответной реакции. Люди обычно улыбаются, стесняются, кто-то чувствует себя неуютно, кому-то становится страшно. У нас есть элементы мистики, кровь на сцене, дым, свет, сильная музыка... В фойе мы готовим публику к тому, что она увидит в спектакле. Я понимаю, что в Северске и Томске нет театров похожего стиля, и уже на перфомансе мы испытываем легкое сопротивление со стороны зрителей. Но психоделическая, очень громкая, давящая музыка, наш пугающий внешний вид, кровь, раздражающая энергетика - это не просто картинка, за которой пустота. Она работает на смысл: мне надо, чтобы герои прошли через зло и преступление, и на контрасте с этим пришли к любви и добру, чтобы в финале мы могли обычными, простыми доступными словами в монологах сказать о самом важном и близком. Мне очень важно, чтобы герои добрались от самого низа через очищение к раскаянию. Тот же «Калигула» говорит в финале: «Я понял, самое главное в жизни - любовь!». Простые слова, но на контрасте они становятся максимально важными и ценными. Если бы мои работы заканчивались на негативе, то был бы вопрос, ради чего все, а так становится понятно, что все герои в итоге приходят к добру.

Вы с 2008 года постоянно представляете свои спектакли в Северске, в театре для детей и юношества. Какие у вас с ними сложились отношения?

- Их сцена для меня уже родная. Там работают настоящие фанаты театра, такие встречаются редко. Неудивительно, что их сцена, как говорится, намоленная, с сильной энергетикой. По возможности я стараюсь смотреть их спектакли. Видел великолепные «Недоросль», «Почти шепотом», «Трамвай «Желание», «Господин Ибрагим и цветы Корана», моноспектакль с потрясающей актерской работой Евгения Казакова. Их постановщик Наталья Корлякова – и режиссер редкого дарования, и человек потрясающий. В администрации тоже работают замечательные люди. Мы очень дорожим этим сотрудничеством, надеемся, что оно будет продолжаться и дальше.

До томских сцен вы до этого года не добирались?

- Нет, вели переговоры, но то технически площадки нам не подходили, то не получалось выбрать дату. А с ТЮЗом с первого раза все сложилось: и аппаратура там прекрасная, современная, позволяющая воплотить в спектаклях все задуманное по звуку и свету.

Вы говорили о том, что наша публика не очень готова к вашим спектаклям. А как возможно к ним подготовится? Нужно смотреть видео?

- Только прийти и смотреть «живьем», других вариантов нет. Сначала, возможно, многое будет непонятно, поскольку в наших спектаклях заложено гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Текст: Мария Симонова
Фото: предоставлено организаторами.