Премьера в театре Драмы. Другая «Анна»

Кубинские неистовые страсти и зимний холодный Петербург, современная американская пьеса и история Анны Карениной, традиции и современные экраны, звучащий в полный голос небольшой оркестр и звенящая тишина… Контрасты сплетаются в спектакль, притягивающий своей красотой, уносящий вихрем своих ярких сцен, заражающий своею атмосферой, вызывающий щемящую ностальгию и в то же время чувство эйфории. Премьера Томской Драмы «Анна в тропиках» вспоминается как праздник, этот спектакль хочется немедленно пересмотреть снова.

1929 год. Кубинские эмигранты живут неподалеку от Майами, они крутят сигары на маленькой семейной фабрике. По традиции, работают они под «аккомпанемент» любовных романов. Новый чтец выбрал для чтения… «Анну Каренину» Льва Толстого, и русская классика изменила жизнь героев.

!cut

До нынешней весны пьесу американца Нило Круза в России никогда не ставили, хотя она шла во многих странах, есть и экранизация этой истории. В 2003 году именно «Анна в тропиках» принесла драматургу Пулитцеровскую премию (а ведь среди его конкурентов был даже классик американской драматургии Эдвард Олби!). Несколько лет назад пьесой заинтересовался Джон Фридман, американский и российский культуролог (кстати, несколько раз бывавший в Томске). «Анна в тропиках» стала одной из семи пьес, отобранных специалистом для программы «Новая американская пьеса в России». Драматург и переводчик Евгений Казачков ее перевел. Пьеса заинтересовала Александра Огарева, главного режиссера Томского театра драмы, заслуженного артиста РФ.

— Нило Круз зажегся идеей перечитать русскую книгу и соединить ее с американским сюжетом, это феномен, когда иностранцы с такой любовью всматриваются в нашу литературу, и мы вдруг через их любовь понимаем, как она хороша, — объясняет Александр Огарев. — Я не любил «Анну Каренину», а «через» Нило Круза она мне стала близка, захотелось ее перечитывать. Прежде меня раздражала слишком назидательная и прямолинейная философия Толстого, но когда рассматриваешь ее через призму страсти и желания, то книга становится понятной и одновременно великой в своей простоте.

Первая постановка «Анны в тропиках» была в марте Москве, в Электротеатре «Станиславский», это тоже работа Александра Огарева. Но у томского спектакля есть своя специфика:

— Подход артистов к этой пьесе в театрах отличался. В Москве прежде всего интересуются концепцией и идеологией, а в Томске важнее была ясность душевных отношений, — отмечает Александр Огарев. — Когда у актера она появляется, он начинает играть, становится живым.

Еще только в томской «Анне в тропиках» среди героев спектакля внезапно оказался… Лев Толстой!

— Я думал, что он может появиться, но речь была о другом решении, например, о видео. Но в театр пришел артист Александр Буреев, сказал: «Могу сыграть Толстого, сам найду себе бороду, костюм». И я зажегся этой идеей, придумал четыре выхода, где он мог бы себя проявить, — рассказывает Александр Огарев. — Знаю, что некоторых возмущает эти появления Толстого, но я люблю нарушать правила игры. Конечно, он не претендует на выражение классика, это герой словно из комиксов, игра воображения кубинцев, они представляют себе писателя таким, как живого человека с бородой.

***
У кубинцев из «Анны в тропиках» свой взгляд на «Анну Каренину». Все в этой книге влюблены, вот что в первую очередь замечают герои пьесы. Юная непосредственная Марела (Анна Кушнир) следит за развитием отношений Анны и Вронского восторженно, ее старшая сестра Кончита (Александрина Мерецкая) и мать Офелия (народная артистка РФ Валентина Бекетова) сочувственно. Та же Кончита во время беседы со своим мужем Паломо (заслуженный артист РФ Евгений Казаков, Северский театр для детей и юношества) ищет параллели их семейной истории и любовного треугольника в романе. А для Офелии и ее супруга Сантьяго (Владимир Козлов), хозяина фабрики, обсуждение «Анны Карениной» становится тем «мостиком», что помогает паре найти общий язык, помириться. Им из всех героев больше всего по душе Левин, и у этого русского помещика, преданного своей ферме, по их мнению, немало общего с кубинцем-Сантьяго, с юности занимающимся семейной фабрикой.

Текст Льва Толстого открывается с новой стороны и благодаря молодому чтецу. Хуан Хулиан (Александр Рогозин) читает роман в микрофон в манере умеющей заводить публику рок-звезды, сопровождения бубна (музыкант Борис Еремеев) превращает декламацию в шаманство, вся фабрика впадает в экстаз.

В спектакле Александра Огарева, как и в книге, все влюблены. Не только главные герои, на сцене еще и много неразлучных парочек — это работники фабрики, подробности чьих историй мы не узнаем.

«Анна в тропиках» очень красива. Тонко решены эротические эпизоды. Режиссер и режиссер по пластике (Эдуард Соболь) создали мизансцены поразительно эстетичные, загадочным образом передающие жаркие страсти деликатно, абсолютно без пошлости.

Усиливает атмосферу красоты и страсти «оркестрик живой музыки «Эсперанто» (Степан Пономарев, Борис Еремеев, Алексей Пиоттух, Максим Садченко, Екатерина Пронягина). Для одетых в жарком кубинском стиле музыкантов создана своя небольшая площадка, возвышающаяся над сценой (впрочем, некоторые монологи герои произносят именно в этом пространстве). Вокал Екатерины Пронягиной впечатляет своим диапазоном. Латина, джаз, классика звучат своеобразно в аранжировке Степана Пономарева. Например, русский романс «В лунном сиянье» приобретает некое латиноамериканское звучание.

Органично вписаны в действие экраны. Они передают то зимний Петербург, о котором думают кубинские эмигранты, то уютный огонь камина в гостиной, контрастирующий с разрушающейся семьей Кончиты и Паломо, то упаковку новых сигар «Анна Каренина» с портретом Марелы, то проекцию видео, показывающего важных для развития диалога героев. А иногда экраны вносят в спектакль иронию. Так, разговоры чтеца о любви к природе иллюстрируются известными картинами — «Утро в сосновом лесу», «Три богатыря». С помощью экранов решается и сцена убийства.
Атмосферу эпохи помогают передать стильные костюмы. А какой романтичной получается на сцене лунная ночь (художник спектакля Анастасия Глебова)!

Но, конечно, жизнью спектакль наполняют актеры. Запоминающихся работ много. Не сразу удается узнать в Паломо Евгения Казакова. В светлых одеждах, с усами, он выглядит моложе и даже говорит с новыми интонациями. Чувственна и эффектна Кончита Александрины Мерецкой. И какой же нежной и пронзительной получается у этого дуэта пластическаясцена-танец, когда Кончита не хочет отпускать разлюбившего ее Паломо и тянется за ним.

Непосредственная и увлеченная Офелия у Валентины Бекетовой. Притягивает своей мужской харизмой, драйвом Сантьяго Владимира Козлова. На глазах у зрителей из наивной, доверчивой и мечтающей о любви девушки взрослеет от страшного потрясения и буквально прячется от мира в теплое, нелепое в солнечном краю пальто Марела Анны Кушнир.

В «Анне в тропиках» можно следить за взаимоотношениями героев, но есть и другая важная тема. Непрагматичная, но такая красивая традиция чтения на фабриках, становится уходящей натурой. В 1929 году она уже на грани исчезновения. Зачем нужна ручная работа, когда можно наладить конвейер и производить сигары при минимуме затрат? Брат владельца фабрики Чече (Владислав Хрусталев) привозит на фабрику машины для поточного выпуска сигарет. Он хочет прервать традицию, и этот же герой по сюжету в итоге становится убийцей.

Во время спектакля невольно думаешь о том, что прекрасное и любимое всегда хрупко, одна машина или один выстрел могут завершить эпоху. Как в жизни часто соседствуют счастье и горе, так и в «Анне в тропиках» праздничные, полные танцев, любви и радости сцены не спасают от печального финала. Небо над героями голубое и солнечное, но в то же время в облаках, и чувствуется, как красивая традиция начинает переходить в ностальгию по ней же.

Предчувствие гибели выражается и на уровне звукового решения. Звук, похожий и на лопнувшую струну из вишневого сада, и на шум пластинки в граммофоне или проигрывателе, возникающий, когда музыка уже отыграла, а запись еще не закончилась, соединяется с шумом поезда. Под колесами паровоза погибла Анна Каренина, с их же помощью решена сцена гибели Хуана.

Похороны чтеца похожи на похороны традиции, гроб наполнен табачными листьями, в тишине звучит книга, которую герои «Анны в тропиках» дочитывают уже сами. А после 1931 года табачные фабрики избавились от чтецов, крутильщики низкооплачиваемы американскими рабочими, управлявшими автоматами. Так закончилась традиция.

…Но несмотря на такой финал истории, щемящее чувство ностальгии и горечи после «Анны в тропиках» перевешивает та радостная эйфория, которая бывает после просмотра красивых, живых, влюбляющих в себя спектаклей.

Текст: Мария Симонова
Фото: Мария Аникина